МУЗЫКАНТЫ В ЭНЦИКЛОПЕДИИ "ЕВРАЗИЯ".

ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЕ ТЕРАПЕВТЫ.

Министерство Психоделики - явление по-своему феноменальное. Их саунд создает особенное настроение, которое сами "министры" называют психоделическим - подразумевая под этим определенное психическое состояние, на какое-то время захватывающее тебя целиком. Следуя за их музыкой, непроизвольно вовлекаешься в атмосферу импровизации, уносящюю тебя в мир абстрактного. Министерство уже не один год тщательно исследует эту область музыкальной реальности. К сожалению, не посещая их концертов, оказаться там могут немногие - у "министров" до сих пор нет ни одного изданного релиза, хотя материала набралось бы на целую сотню.
Мы решили, что давно назрела необходимость напомнить о существовании этого проекта, рассказать о его сегодняшних "путешествиях". Мы встретились на их территории - в старой московской квартире, в одном из самых красивых домов рядом с Беларусским вокзалом. Как и полагается, мы разговаривали в окружении психоделических предметов, например таких, как мумифицированная летучая мышь висящая на стене.

DT: У вас нет ни одного официально изданного релиза, чем это объясняется?
Буцык: Объясняется это, прежде всего, нежеланием этим заниматься. Перед нами никогда не стояла такая задача. Мы всегда играли и выпускали музыку только для себя. Дело в том, что еще в 1996 г. мы поняли, что наша музыка 2096 года - сейчас пока никому не нужна. Хотя мы конечно даем ее послушать близким друзьям, вот послушайте, то что будет играть в будущем...
DT: Получается, что вам наплевать услышит вас широкая аудитория или нет?
Буцык: Как это наплевать, нет нам не наплевать, просто у нас нет ажиотажа создавать некие там, конгломераты. Конечно, хотелось бы, чтобы люди знали, что такая музыка есть, хотя бы просто знали. Ведь она сама под собой подразумевает индивидуальнось, а не массовость. Мы ведем разговор о личностном сознании, неважно, расширении или сужении его, главное - об изменении сознания. Психоделика как раз и подразумевает это изменение, абсолютно исключающее наркотики, хотя некоторые люди и используют их для подобных целей. Известно же, что сознание можно изменить разными способами, и один из них - музыка. Мы и занимаемся той музыкой, которая помогает людям изменяться. Мы достигаем поставленных целей, фокус, так сказать, получается, когда мы "обрабатываем" каждого индивида персонально. А в массовом порядке, кроме массовой истерии ничего не произойдет. Соответственно, то что мы делаем для себя - совсем не то, что мы делаем для масс. Когда масса попросила, мы должны быть лояльны к ней, адаптировать к ней музыку, она - масса - не может слушать то, что слушаю я, то, что я люблю. Да вообще, то, что я называю музыкой, она называет просто шумом.
DT: Но есть же музыканты, которые выпускают ограниченные тиражи и рассылают их почитателям.
Буцык: В общем-то, мы занимаемся тем же самым, только в еще более мелком масштабе: если кто-то пришел к нам и попросил записать ему наш альбом, мы не отказываем.
DT: Значит у вас такой принцип: кто очень хочет услышать вашу музыку, он должен приложить усилия и найти ее сам?
Буцык: Да, конечно. Непосредственно те кто хочет, хотят этого уже пройдя определенный отрезок жизненного пути, и поняв, что им нужно на самом деле. Вот тогда они каким-то непостижимым образом и пересекаются с нами. Хотя я конечно знаю, что существуют люди, чьи дороги так и не встретились с нашими, и поэтому сидят они сейчас где-нибудь в Бирюлево или Бибирево в своих однокомнатных квартирах, и в ужасе ничего не понимают. Они догадываются чего хотят, но не знают как этого добиться. Мне конечно их жаль, но не буду же я тратить свои деньги на выпуск пластинок для того, чтобы эти люди почувствовали себя лучше.
Валерий: Дело еще в том, что индустрия, занимающаяся музыкальной продукцией, пока не готова к подобному эксперименту. Материала у нас масса, издать можно что угодно и в любых количествах, но сами фирмы-производители в этом не заинтересованы, ведь с их стороны требуется определенный маркетинговый жест. Они же должны не только продать эту продукцию, но и, как минимум, еще и отбить деньги. А для них, конечно, проще издавать Никиту или там - Лику.
DT: Однако, у нас же как-то издается некоммерческая электронная музыка?
Буцык: Да. Но каждый из музыкантов крутится как может, у каждого свои дела, свои договоры. А делать это самим, прикладывать столько усилий, ехать там куда-то, подлавливать спонсоров в каких-то замшелых корридорах - совсем не хочется. Мы не этим занимаемся, мы занимаемся музыкой. Если найдется человек, который захочет нашу музыку продвигать и зарабатывать на этом деньги - запросто, никаких проблем, бери, издавай, делай что хочешь.
Валерий: У нас изначально была другая задача, противоположная промоушну. Мы работали расширяя себя, и если кто-то к нам присоединялся, мы всегда были за. Коммерческая же сторона нами никогда не затрагивалась. Только когда уж совсем не было денег, мы говорили: блин, ни фига себе, столько музыки, а денег нет, что за бред… Все, дальше этого ни шло. Потом деньги как-то появлялись, а музыка всегда оставалась индивидуально нашей.
DT: Ну а как вы живете, если музыка не приносит денег, занимаетесь еще чем-нибудь?
Буцык: Да нет, что значит не приносит? Я же, в конце концов, музыкант. Я делаю ремиксы людям, которые могут за это заплатить.
DT: А кому ты делаешь ремиксы?
Буцык: Макаревичу, Орбакайте, Валерии...
DT: Они изданы, их можно услышать?
Буцык: Да, конечно.
DT: Вернемся к разговору об изменении сознания: для чего ему, по-вашему, необходимо изменяться, и куда это изменение должно быть направлено?
Буцык: Конечно в лучшую сторону.
DT: А что подразумевается под "лучшей стороной"?
Буцык: Это частное понятие, каждый определяет его для себя сам.
Валерий: Это чем-то напоминает работу психолога, работающего с каждым индивидуально. Давая некие установки, весьма широкие, он тем не менее ставит перед человеком определенные рамки, показывая ему альтернативу выбора: либо ты идешь сюда, либо вот сюда. Он ни в коем случае не должен говорить: делай то, делай это, и тогда твоя жизнь превратиться в сироп. - Да ни фига. Он просто показывает возможные варианты существования. А человек уже сам должен выбрать, что ему действительно нужно.
Буцык: Мы как раз и создаем такой звукоряд, что человеку приходится задуматься об этом. У него возникает состояние легкого отупения, так называемый психоделический транс, в котором он и размышляет об альтернативах выбора. И не важно о чем он думает, о жизни, или о том попить ли ему пива, главное, что все это приводится в действие только одним - музыкой. Мы просто создаем определенную атмосферу в которой человек начинает по-другому себя вести. За счет того что музыка сделана таким образом - психоделическая музыка.
DT: Есть ли у вас некая система такой терапии? Например Тимоти Лири погружал людей в психоделический транс в соответствии с разработанной им системой.
Буцык: Тимоти Лири читал лекции.
DT: Не только лекции, у него были еще и пациенты, и многим из них он действительно помог.
Буцык: У нас тоже есть пациенты, которых мы тоже реально лечим. Есть целый ряд людей, живущих с нами постоянно, только потому, что мы им помогаем, естественно не в материальном, а в психическом плане. Есть также люди, которые до сих звонят, приезжают и говорят: спасибо вам большое за то, что однажды вы мне немного поправили голову.
Валерий: А что касается Лири, то этот человек очень много на себя взял, но в конце оказался не то, чтобы в тупике... а просто понял, что слишком уж непосильные задачи он поставил перед людьми, многие из которых к этому совсем не готовы. Знаешь, продвинуться самому, это еще не значит продвинуть остальных. Говорить: какой я офигенный, смотрите где я и где вы - это не есть хорошо.
Буцык: Он просто занимался прокламацией своего имени и нашел для этого определенную форму: стану-ка я сумасшедшим психотерапевтом - о да, это неиспользованный никем имидж. Однако все закончилось тем, что многие люди действительно сошли с ума: стали жрать промокашки, грибы, абсолютно отупели и вообще перестали существовать. Учить людей уже ничему не надо, я, например, никогда ни к чему не призываю. Я никогда не пишу слов для песен, потому что мне нечего сказать человеку, абсолютно нечего - я с ним не знаком. А считать, что все одинаковы - потому что все из одной дырки вылезли… Ведь произнося что-то со сцены, ты должен подразумевать, что каждый поймет тебя по-своему: один сейчас пойдет и погладит маму по голове, а другой бросится с балкона.
D.T: Тем не менее, ваша цель изменить сознание, а это подразумевает большую ответственность?
Буцык: Да, конечно, поэтому мы делаем это крайне осторожно. Мы же не ломаем, не сдвигаем сознание, мы просто даем возможность его немного расшатать. Расшатать эту закостенелую форму мышления. Сталкиваясь в первый раз в жизни с неординарной музыкой, человек понимает, что кроме Алены Апиной существует и еще нечто скрытое от него, причем пеленой не нашей скрытности, а его личного отупения. Когда он это осознает, ему становиться легче, он понимает с чем ему надо бороться и над чем работать.
DT: Называя свои альбомы: "Функция смерти", "Функция памяти", что вы вкладывали в эти понятия?
Буцык: Как раз то, что ты там услышал, то есть то, к чему тебя в этот момент подвело, с чем ты столкнулся.
DT: Это предполагает некую медитацию над "функцией смерти?"
Буцык: Да, конечно, конечно. Ведь это, понимаешь ли, пластинка а не концерт, пластинка, которую мы даем слушать определенным людям. Соответственно и задачи у нас здесь несколько иные. Например, наши концерты начинаются прежде всего с названия - "Министерство Психоделики", это как название песни, и в то же время, это - установка, позволяющая человеку осознать к чему ему надо быть готовым. Точно также и название пластинки - в нем все, что я хотел сказать об этом процессе, который там представлен. "Функция смерти" - с этой установки человек начинает прослушивание, все о чем он думает дальше, к чему приводят его эти размышления, рожденные в созданной нами атмосфере - все это и является "функцией смерти".
DT: Но вы используете и голосовые сэмплы, значит у вас все-таки присутствует определенная текстовая нагрузка?
Буцык: Честно говоря, все голосовые сэмплы, откуда бы мы их не брали - это всего лишь наша реакция на окружающую среду. Определенные краски, которые мы добавляем в общую картину. Мы берем их, так сказать, из СМИ - средств массовой информации.
Валерий: Это слепок нашего состояния в данный момент времени.
Буцык: И мы никогда не акцентируем на этом внимание человека. Мы просто так шутим в этой плоскости.
DT: Как появилось название "Министерство Психоделики"?
Буцык: Как-то наступил момент, когда под одной крышей собралось несколько музыкальных проектов, и каждый начал свой проект пестовать и лелеять, и, соответственно, воспринимать все это как одну группу было уже невозможно. Ну конечно, двенадцать человек на сцене, это уже не группа, а целый оркестр. Вот мы и решили создать некий конгломерат - "Министерство Психоделики". Пафос названия здесь заключается прежде всего в слове "Министерство" - потому что это всегда рабочее состояние. "Министерство" - это, то что функционирует, постоянно движется, словом - министерствует. А "Психоделика", это как здравоохранение, металлургия - определенная отрасль, в которой мы действуем, и в которой беремся работать. И еще, в тот момент у нас была нежная привязанность к неким бюрократическим формам существования. Я тогда жил на Маяковке* (* - прим. DT: имеется ввиду легендарный булгаковский сквот), и, просыпаясь каждый вечер, и выходя на улицу, я видел огромное количество бездельников, идущих с так называемой работы домой - миллион бездельников, которые весь день подписывали бумаги. Они здесь, в центре, лопатами не работают, они здесь только ходят с дипломатами. А еще сидят весь день на "работе" и пьют чай, и за это получают деньги с периферии, которая в этот момент на них трудится. Эти миллионы бездельников меня просто поразили. Я же сам бездельник, по большому счету. Музыканты, художники - они все настоящие тунеядцы и бездельники, относительно общих стереотипов, конечно. Вот мы и решили, исходя из этих стереотипов, дать название - "Министерство Психоделики". Это название ориентировано на обычных людей - на массы, для узкого же круга, мы так и остаемся тем, кем и были всегда: Alien Pat. Holman, Esclavos del Futuro, THE HET, N209.
DT: Термин "психоделия" так или иначе ассоциируется с ЛСД, ваши соображения на этот счет?
Буцык: Нет, нет, нет. Наркотики это абсолютно другое. Мы нисколько не связываем себя с наркотиками. Достаточно перевести на русский язык название "психоделика". Это что-то вроде психо-делание, делание души.
Валерий: Любые состояния, вызываемые наркотиками можно вызвать абсолютно естественным путем. Вспомним хотя бы "холотропное дыхание" Грофа.
DT: Тем не менее свою научную карьеру Гроф начинал с ЛСД.
Валерий: Ни в коем случае.
Буцык: Гроф не начинал с ЛСД*. (* - прим. DT: к сожалению, "Мин.Психо." заблуждаются: начиная с 1956 г. С. Гроф, по его собственному признанию, провел "более 3000 полноценных ЛСД-сеансов", см. С. Гроф "За пределами мозга", М. "И.Т.П.", 2000 г.)
Валерий: Гроф понимал, что химическое воздействие на организм абсолютно не нужно. Потому что эти состояния расширения, вот это: Ваауу!!!.. - когда вообще ВСЕ ПОНЯТНО! Когда все - пиздец! Ты - есть! Это же элементарно можно достичь и другим способом.
Буцык: Я вообще никогда этим не занимался, и понятия не имею, что это такое. Я видел разных людей в разных состояниях, и в общем-то, все они хорошо понимали меня, хотя те кто были, так сказать "ни под чем", понимали меня намного лучше. Все люди разные, на некоторых просто надавила эта реальность, и они благодаря наркотикам от нее спасаются. Но таким же образом от нее можно спастись и погрузившись, например, в работу, или просто лечь и уснуть.
DT: Но в любом случае, бегство от реальности ничего хорошего не принесет?
Буцык: Это частное дело, каждый выбирает сам. Для некоторых например, это только на пользу.
DT: Как часто вы выступаете, и собираетесь ли где-нибудь выступать в ближайшее время?
Буцык: Не знаю, мы не заказываем себе концертов на полгода вперед. У нас всегда получается все очень спонтанно. Иногда мы выступаем очень часто, настолько, что я даже устаю от этих выступлений - в неделю по три-четыре концерта. Как правило, чаще всего это случается летом.
Валерий: Год назад вообще играли почти беспрерывно, особенно эти радиоэфиры несколько раз в неделю... Рано утром эфир заканчивается, едешь спать, поспишь несколько часов - бац! - вечером уже концерт. Концерт отыграл, ночью опять радиоэфир. Нескончаемый угар. Я просто жил с сэмплером, этот мой чемоданчик просто прирос ко мне.
DT: Кто на ваш взгляд из музыкантов, и западных и наших заслуживает сегодня внимания?
Буцык: Я, честно говоря, не слежу за всей этой мишрухой, потому что если мне нужна музыка, я ее сыграю. Когда сам делаешь музыку, вся остальная проплывает мимо. Если же возникает желание что-нибудь поставить, я вон старичка Muslimgauze воткну - он там спокойно себе бубнит и не парит. И мне хватает. А Валере вон, например, больше нравится Пи Оридж.
DT: То есть вы не отслеживаете тенденции, происходящие сегодня в музыке?
Буцык: Абсолютно нет, ну зачем? Это только сбивает с толку, теряешь контроль. Для меня еще очень важны понятия творческой совести, плагиата, и тому подобное. Иногда слушаешь чью-то тему, и понимаешь, что нечто похожее ты недавно играл сам. И тут начинаешь думать: ну вот, блин, опоздал что ли. Придумаешь что-то, а потом оказывается, что это уже кому-то принадлежит. И самому становится неудобно, и люди начинают тыкать: а это вот похоже на то, а это - на то... А я, знаете ли, честно говоря, полностью не втыкаю, где там кто-то, что-то похожее уже делал. Я, в таких случаях, сразу начинаю стесняться: лучше этого не играть, в таких стилях лучше не работать, потому что кто-то уже изрядно в них преуспел…
DT: Я думаю вам нечего опасаться, еще во времена "Субстанции" у вас сложился свой стиль.
Буцык: Да, конечно - "министерский" стиль. Тогда, у нас было особое состояние. Мы играли почти экспромтом, мы тогда жили этим. Сейчас мы живем уже совсем иным. Но мы рады, что прошли эту школу, и даже можем уже научить других. Мы и тогда пытались это делать, объясняли всем, что нужно всего то: пара-тройка коробочек, и тут (показывает на голову) желание, и все - играй себе музыку, любую, какую хочешь. Мы, в принципе, и создали саунд систему для нормального музицирования, которая и стоит то… ну, да - полторы тысячи долларов, но зато позволяет создать дома студию с неограниченными возможностями. Это, конечно, на первое время, а потом ты уже начинаешь развиваться сам. Всего лишь - микрокоробочки с кнопочками, с битами, и ты начинаешь понимать что такое музыка, начинаешь втыкаться в новые состояния: вот оно - ОНО! - атмосфера какая странная... А играет то: всего лишь одна бочка, хэт, синтезатор - но атмосфера вокруг этого, просто уникальная. У меня вот дома лежит пятьсот (!) пластинок, записанных мной на Маяковке. И все охуительные, все угарные, но что из этого материала выпускать? Либо все подряд без купюр, либо сидеть и выбирать? Но выбирать же можно годами, вырезать там, микшировать...
Валерий: Мы давали людям кучу своих кассет и просили их: сделайте из этого подборку, потому что самим заниматься этим просто нереально. Они компоновали наш материал в пластинки, и даже давали им называния. Вообще, если собрать все что сыграно за это время, получится коробка размером с холодильник.
DT: И куда все это со временем денется, будет похоронено?
Буцык: Нет, почему, это архив, он лежит, с ним все в порядке. Иногда мы что-то достаем оттуда, делаем миксы.
Валерий: Я вот завтра поеду и куплю коробку 100 CD-Rs, и буду постепенно записывать и обрабатывать старые вещи.
DT: Порой вы выступали в очень странных местах, типа ресторана "Метелица", каковы были ощущения от этих концертов, там же была абсолютно чуждая вам аудитория?
Буцык: Для меня, как для любителя всевозможного опыта, ощущения были абсолютно уникальные. Нас там никто не обижал, да и не смогли бы, все-таки нас было пятеро здоровых парней. А насчет отношения... Было прикольно, например, смотреть на двух валютных проституток, которые застыли с бокалами... Сначала они так весело начали пить шампанское, а потом, когда мы разошлись и Ганс начал выделывать брейк-дэнс, они прямо так с поднятыми бокалами и впали в ступор.
Валерий: А если вспомнить наши гастроли от "Птюча": Уфа, Новосибирск, Барнаул. Там вообще люди были в шоке. Я помню какой-то занюханный клуб "Титаник 2000", и такой ужас на лицах: "Что это?!! Кто это?!!" И потом: "Макарэну" давай! Ты че делаешь?! Где "макарэна"?!" Там в зале были какие-то чечены или грузины в непонятных костюмах, и среди них парочка рэйверов образца: Москва 93-94 г.г. Все такие - птчщщщ!!! Под таблетками, наверное.
Буцык: Да, да, под "первым" наверное, татаро-монгольского производства.
Валерий: И вот они там втроем прутся, чечены требуют "макарэну", а мы визжим от удовольствия от таких экстремальных условий, и наяриваем немыслимые биты.
Буцык: Да, мы приходим в клуб, ставим аппаратуру, нам саундчека не надо - у нас всю жизнь саундчек длится, нам только два канала дай и все, а дальше понеслась... А насчет атмосферы? А что атмосфера? Мне много не надо: тепло, уютно, меня накормили, напоили, денег дали и все - я улыбаюсь... Я играю музыку, погружаюсь в это, чувствую себя хорошо - все - я счастлив. Конечно, бывает, приходишь в клуб, а там такое зверство стоит - все толкаются, ты никому не нужен, зачем вообще пригласили? Вокруг тебя девка какая-то бегает и орет: давайте на сцену! давайте на сцену! А на сцене играют какие-то идиоты, которые и не собираются уходить. И тут ты начинаешь понимать, что тебя уже разозлили и довели, просто довели. Так что теперь, нате, получите... Но, в принципе - еще ни разу никто не был нами недоволен, вот в чем дело. Даже те хачики в Барнауле под конец выступления уже начали танцевать, и провожали нас в таком угаре: "Да, рэбята, крута, давайтэ в слэдуйщий раз эщо прыезжайтэ..." Помню еще, в Новосибирске как-то после саундчека сидим неподалеку от сцены, там за перегородкой кафешка была небольшая и нам принесли попить поесть, так вот, сидим мы, а рядом с нами бухают водку менты, человек восемь - все ментяры такие настоящие. Сидят и смотрят на нас, меня это так напрягает: ну че смотрите? И вдруг от этой делегации выделяется один, подходит: "Ребята, вы нам скажите, вот эта музыка, она прям как молотком мне по голове. Это так должно быть, или так получилось?" Мы говорим: "Так должно." Тогда он: "А, все понятно, тогда без проблем." Если бы мы сказали: "Так получилось", - они сразу бы стали разбираться: почему так получилось, и что здесь вообще за расклад? А раз - так нужно, значит так нужно, все, значит так и будет.
DT: Одна из ваших особенностей - чисто живые выступления, и причем вы играете без погрешностей, что для электронных живых выступлений не всегда характерно…
Буцык: Да, но в последнее время мы стали чаще лениться, потому что приходится играть в клубах, вообще не приспособленых ни для каких концертов. Там только ди-джейский пульт и даже сцены нет, естественно, перед приходом туда нарежешь пару дисков, чтобы хотя бы на дисках поиграть.
Валерий: В местах, которые подготовлены для концертов всегда приятно играть вживую. А в клубе, где приходится ютиться где-то в углу на двух столах... ну о каких живых выступлениях здесь может идти речь.
Буцык: Вот помнишь когда играли на "Пушке"... На открытии ХХ кинофестиваля.
Валерий: Ооо... да. Было супер. Незабываемо. Сцена была прямо на улице, в центре Москвы. Мы играли с Esclavos del Futuro.
Буцык: Нам и им дали минут по сорок, а для нас это очень мало, вот мы и решили вместе, зато полтора часа. Мы тогда нормально всех раскачали. Как раз тех, кого я называю тунеядцами - таких, приличных с чемоданчиками. Они все от нас на ушах стояли.
Валерий: Наше выступление было между Аленой Апиной и Каем Метовым. "А теперь: московская группа - "Министерство Психоделики"!
Буцык: Мы даже сэмпл такой угарный сделали на концерте в Новосибирске.
Валерий: Да, знаешь играем, играем какой-то фри-джаз такой вычурный, и вдруг, ни с того ни с сего, заводим: "А теперь выступает настоящая рок-группа из Москвы!" И сразу - шквал аплодисментов. Стебалово, словом.
DT: То есть, у вас нет предрассудков по поводу того где и с кем выступать?
Буцык: Ну, в принципе, нам не безразлично, какая отдача будет от наших выступлений. Да, и с меркантильной стороны тоже: если нам предлагают деньги, от которых нельзя отказаться, я сыграю в любом заведении, исключая, конечно то, в котором меня могут убить. Моя жизнь - бесценна. Да, если скажут: "вот вам куча денег, но там небезопасно", - на фига такое надо. А так, в принципе, конечно все равно - везде же люди, и завести их можно где угодно.
DT: Значит никаких идеологических предубеждений у вас нет?
Буцык: Какая к черту идеология, я же бездельник, тунеядец. Меня интересует только музыка. Я могу и перед коммунистами, и перед пацифистами, и перед рейверами выступить. Даже перед коммунистами интересней будет, у них наверно реакция будет более занятная.
DT: А вообще, на твой взгляд, идеология имеет какое-то значение в музыке?
Буцык: Конечно имеет, музыка - это очень серьезное оружие. Просто мы занимаемся музыкой, помогающей понять свою психику, направленной на индивидуальную психологию. А другие, например, играют музыку, помогающую человеку вступить в ряды РНЕ, или стать, например, бандитом.
Валерий: Если через каждые три минуты подавать один и тот же сэмпл, например: "Жириновский наш вождь" - человек определенным образом зомбируется. Ага, думает он: "Жириновский - наш вождь!" Вот оказывается что: "Жириновский то - наш вождь!" Все, если это правильно подать, у него уже не будет никаких сомнений по поводу того, что Жириновский его вождь. А музыкант может давать этот сэмпл по своей дурости, или просто из стеба, он может так никогда и не осознать степень своей вины и пагубности воздействия на сознание другого. У нас тоже, в свое время, был сэмпл из фильма Мартина Скорцезе "Последнее искушение Христа", мы сделали там очень религиозную фишку "готов ли ты к вознесению" - но для нас это был просто красивый текст и красивая мелодия - ночной амбиент с возможностью подумать о существовании, и ничего больше.
DT: У вас есть какие-нибудь религиозные убеждения?
Буцык: Да, конечно - "Министерство Психоделики" - наши религиозные убеждения.
DT: То есть не канонические, например, христианские?
Буцык: Давай вообще эту тему не будем рассматривать, причем здесь Христос? Почему не Аллах, или Джа? Кто эти люди??? Я о них знаю даже меньше, чем о F.R.U.I.T.S. Для меня важен только собственный опыт, мое личное восприятие. Я например часами могу импровизировать: только бочка и хэт. Когда позволяет ситуация конечно - соседи не мучаются и все окружающие относятся к этому с пониманием. Я бывало часами сидел и на этом вот синтезаторе, вот так - чуть-чуть, по миллиметру - вращал эту ручку, и такое происходило... такой беспредел... Вообще, чем меньше нот, чем меньше звуков, тем интересней атмосфера, тем шире возможности. Потому что ноты обуславливают мелодию, а это кастрирует музыку.
Валерий: О, смелое утверждение - мелодия кастрирует музыку.
DT: А как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в русской элекронной музыке, устраивает ли вас то, что с ней сейчас происходит?
Буцык: Ничего не происходит, какая это еще ситуация?
DT: То есть не существует таких проектов, которые вы могли бы как-то выделить?
Буцык: Как я могу что-то выделить, когда вообще ничего нет, и не было изначально? Что может появиться из ничего?
DT: Как это понимать, у нас нет электронной музыки вообще?
Буцык: Да. Просто все, кого ты имеешь ввиду занимаются совершенно другими делами, и к нам, к тому, что мы считаем электронной музыкой, это не относится вообще никак.
Валерий: Отказаться от живой гитары, живых барабанов и дудочки, это не значит начать играть электронную музыку.
DT: А что, по-вашему является электронной музыкой?
Буцык: Это то, что ты слышал, это состояние - "Министерство Психоделики". Мы, конечно еще далеки от совершенства, нам еще работать и работать... Но... Вот когда роботы в твоей голове пойдут по улице ровными рядами - тогда это и будет по-настоящему электронная музыка.
Валерий: Или когда пластмассовый буратино в твоей голове начнет играть в пластмассовые шарики.
Буцык: А все остальное - пост-панк, джаз - все что угодно, только не электронная музыка.
DT: Значит все множество наших, так называемых электронных проектов, по-вашему, никакого отношения к электронной музыке не имеют?
Валерий: Какие это такие проекты?
Буцык: Действительно какие? Ну например? "Рыбы", что ли?
DT: Например все, что под эгидой "Арт-тека", или там F.R.U.I.T.S, Spies Boys, да их множество, на самом деле, долго перечислять.
Валерий: F.R.U.I.T.S - это музыкальная аналитика. Понимаешь, там человек просто анализирует. Да, он делает грамотную музыку, все у него правильно, но он не играет собственное состояние. Он всего лишь находится в постоянном анализе. По-нашему это не правильно, потому что бесконечно находясь в анализе, ты сам себя, так сказать, строишь. Ты забываешь, прежде всего о жизни музыки. А "строя" таким образом себя, ты начинаешь строить публику. Типа: этого не надо, потому что этого не делают, это не проходит, а вот это - нужно, потому что сейчас это самый ништяк, так что добавим этого побольше.
Буцык: А что касается "Видов Рыб"... Ну что, ребята выпускают пластинки, получают за них деньги. Наверно, им говорят: давайте-ка то, что сейчас лучше всего проканает. Один из них, помню, как-то сказал мне: "А сколько мы, типа, отобъем?" - Да нисколько, черт возьми. Мы лично, нисколько не отобъем, еще и свое заложим, квартиру там, и машину. Мы лично, например получим полную отдачу только в 2096 году. Но не раньше. Мы уже давно поняли, что работаем на будущее.
DT: Значит вы утверждаете, что вашу музыку поймут только через сто лет?
Буцык: Ну, это я конечно утрировал. А так, в принципе, нужно еще не меньше трех лет, чтобы люди ее осознали. Хотя вот, например, тут к нам приехал некий японец, послушал нас и запричитал: "Да что вы тут сидите, что вы здесь делаете, срочно, срочно к нам... Там все для вас уже готово и приспособлено. Там уже давно существует индустрия для подобной продукции." Здесь же, даже для попсы нет нормальной индустрии, не говоря уже о таких людях как мы.
DT: А почему тогда вы не уезжаете?
Буцык: Ну, во-первых, патриоты, а во-вторых, здесь у нас еще очень много дел. Да, я подписал контракт с японцами, но это же не значит, что я теперь должен все бросить и уехать жить в Японию.
Валерий: Я как-то попытался, года полтора прожил в Праге, и все - больше не смог. Вернулся сюда с такой радостью. Мы же русские, понимаешь. А русские должны жить в России.
Буцык: Я могу и отсюда налаживать отношения. Издаваться там, а дивиденды получать здесь, чтобы, в конце концов, зарабатывать деньги для страны. Чтобы они крутились здесь, потому что там и так денег очень много. Хотя те, у кого они здесь... Такой народ... взять ту же дочку нашей примадонны... Ебанный свет! Даже она, блядь, денег зажала. Просто взяла, и самым свинским образом зажала. Мы ей два ремикса сделали - просто охуительных! Один джазовый, от которого ее продюсер катался здесь по полу, а другой - такая настоящая попсовая зажигаловка. И ни фига - маме она позвонила, и мама сказала ей: "Побойся бога, доченька". И она, конечно, повелась. Так хотя бы часть заплатила, за то, что человек работал для тебя - заплати хотя бы за работу. Жаднее нищего оказался человек, который считается здесь преуспевающей поп-звездой. Потом она еще рассказывала про нас в интервью для журнала "Неон", дескать мы: "Ребята, которые давно живут в Германии, делают для меня ремиксы и получают за это лавэ". Ну нельзя же так кидать людей, при этом еще проебав очень долго мозги: то это исправьте, то это переделайте, вот тут побыстрее, тут помедленнее. В конце концов, мы все им сделали как надо. А оказалось, она пришла чтобы просто повыебываться. Когда я ей делал ремикс, она прям тут в корридоре стояла и танцевала от радости. А когда пришло время за него расплачиваться, оказалось, что она слушает только свою маму, мама ей сказала: "Побойся за свой репертуар", - значит типа: побойся маму. А тут еще и Филя тоже прислал свой диск, тоже ремикс хотел - но я уже не буду этой семейке что-либо делать, все, хватит. Она сама то, курица такая, что дальше некуда - петь не умеет совсем никак. Ну а песня была - так вообще ебануться какая мерзкая, да еще при полном отсутствии у нее голоса. Я, блин, вывернулся наизнанку, сделал ей ремикс на это говно, которое ремиксу даже не поддается - просто полная чушь, нечеловеческое дерьмо. Я из этого дерьма сделал конфетку, и ей, блядь, мама запретила этой конфеткой похвастаться. А сейчас еще и с Филей в такую же историю влипать - не хочу больше.
…Так вот, возвращаясь к разговору о японце, он вообще запретил мне что-либо здесь еще предпринимать: не надо, говорит, а то просто попадешь здесь на деньги, и все. Он очень долго изучал маркетинг в России, и знает о чем говорит. Например, он утверждает, что музыка подобная нашей, сегодня дико популярна в Японии, поэтому он и взялся выпускать нас сейчас в Японии.
DT: У вас там должен выйти релиз?
Буцык: Да, конечно. Мы ему отдали пластинку, и в декабре она должна появиться. ...Так вот, к концу следующего года, по его словам, уже будет стихать популярнось подобного направления в музыке. Японцы всегда покупают все самыми первыми. Далее, как он говорит, через год, он будет продавать эту продукцию в Англии, потому что в Англию все самое лучшее приходит исключительно из Японии. Затем, из Англии и Европы все это переправляется в Америку, а уже оттуда к нам, в Совок. Так что вся эта музыкальная ботва сначала принимается в Японии, там сортируется и уже затем рассылается по остальным странам и континентам.
DT: А еще, какие-нибудь дальнейшие планы по поводу выпуска релизов?
Буцык: Да их столько, что я обо всех и не помню. В последнее время поступает очень много предложений. Я просто все время забываю эти названия фирм, лейблов и т.д. Они как-то сами появляются, звонят и говорят: "Помните, мы с вами договаривались." Я отвечаю: "Конечно помню, приезжайте", - и после этого они у меня тут же вылетают из головы.
DT: Значит нынешнее положение вас абсолютно устраивает, и все развивается в соответствии с вашими планами?
Буцык: Конечно, мы даже и еще чем-нибудь заниматься могли бы. Все само идет к нам в руки. Мы ничего не боимся, и вообще - все в порядке. Единственное, хотелось бы, чтобы сильные мира сего, живущие на этой территории, имели бы хоть какую-то гордость, и не опускались бы до такого нищеебства.

С Ministry Of Psycho беседовали А. Шансков и А. Грачев.