Путешествие в сердце корейского андеграунда.

Южная Корея- место поистине необычное и интересное. Территория размером чуть более Московской области, покрытая невысокими горами и каменистыми долинами, таит в себе огромное культурное наследие древности. В своем длительном историческом формировании и культурном развитии она во многом роднится с китайской и японскими традициями, собой являясь перемычкой между этими древними пространствами.
Ко второму тысячелетию эта небольшая страна пришла , пройдя сквозь многообразные невзогды и перемены. Она была неоднократна завоевана Японией, Монголией, Китаем и находилась под ощутимым культурным влиянием этих воинственных народов. Удалось ли сохранить Корее свои традиции и архаику в современном виде? Если да, то в каком?
Этот вопрос я поставил себе отправлясь в свое второе путешествие в страну "утренней свежести", где, как и 2года назад, я проходил языковую стажировку.
В 1998м году пробыв в Сеуле 4 месяца мне удалось понять, что к 21му веку корейцы пришли на волне стремительной индустриализации, перевернувшей за считанные 30лет беззаботное агрикультурное сознание, с ног на голову. Сейчас в жизненном рационе жителей Южной Кореи преобладает нехарактерные для восточных традиционных философских учений западные: прагматизм, предприимчивость, суетливость, закомплексовыванность и безудержная занятость. Вместо представлений о восточном покое и мудрости, в Корее наших дней мне удосужилось столкнуться с бездумным согласием и покорством существующей проамериканской жизненной системе, а также наиболее бросающейся в глаза стадности образа мышления и жизни.
Многие мои знакомые- иностранцы, с кем я столкнулся в Сеуле, это списывали на господствовавшее здесь долгое время конфуцианство, но лично мне удалось найти и другие причины подобной ситуации.
Настольными книгами многих корейских студентов в недалеком прошлом стали: Библия (иногда в виде интерактивного CD) и переведенный на корейский язык Дейл Корнеги. Такое сочетание, как мне кажется, не может не пугать! Ибо столкновение агрессивного, нетрадиционного корейцам, протестанства с примитивной квази-философией, учащей жить ради собственной выгоды, несет в себе ужасающие культурные последствия. С одной стороны большинство корейцев- патриоты до глубины души, с другой- комплексующие бизнессмены, с широкого раскрытыми глазами смотрящие на Запад и мечтающие сделать у себя нечто подобное в условиях таких актуальных проблем как: перенаселение и утеря традиционных культурных ценностей, прошедших сквозь сито всеобъемлющего технического прогресса и превратившихся в бессмысленный урбанистический фон. Этот фон, подобно музыке New Age, должен лишь способствовать повседневной жизнедеятельности страдающего от перенаселения общества. Поэтому говорить о каких- либо глубоких творческих движениях и стремлениях в этом потенциально занятом социуме поначалу было крайне трудно, но проникнув в самые отдаленные участки современного корейского сознания, мне все-таки удалось там найти и древние культурные традиции, и архаику.
Как правило, искать подобные вещи в масс-культуре наших дней не приходится, ибо она как нечто другое на этой планете пропитана ядом безликих стереотипов и калькирования, способов обмануть и подзаработать,- тем более в стране, в настоящие дни целиком и полностью зависящей от американских капиталовлажений и военных сил.
Поэтому в этой статье я попытаюсь приоткрыть для вашего внимания нигде ранее не отображавшийся корейский андеграунд в контексте сеульской музыкальной жизни в сочетании с некоторыми обыденными жизненными и историческими особенностями корейцев, а также описаниями всевозможных культурных неурядиц, которые возникают у иностранцев, оказавашихся на корейском полуострове.
Итак, приехав в Сеул в августе 2001го года, я попытался связаться с местными клубными деятелями, т. к. обычно они находятся в центре всех возможных музыкальных событий города. Также в одном из корейских музыкальных форумов я оставил сообщение-вопрос о наличии корейской психоделической и независимой сцены.
Первыми вестниками успеха моих исследований были ребята из местной DJ промо группы "Sickboy promo" Морган и Робб , которые уже как 4 года являются преуспевающими организаторами всевозможных техно акций, рейвов и которые частенько привозят в Сеул известных диск жокеев со всего мира. Робб (выходец из Канады и музыкальный директор известного сеульского техно клуба "Myung wo gwan" ) рассказал обо всех трудностях на пути к теперешнему успеху Sickboy promo. Среди них- консерватизм корейцев, всевозможная дискриминация иностранцев в местном шоу бизнесе и непопулярность прогрессивной техно музыки среди людей, посещающих ночные заведения города. Сейчас в Сеуле функционирует всего 4 техно клуба, которые считаются самым, что ненаесть андеграундом. Три из них располагаются в популярном среди студенчества районе "ХонДэ", а один неподалеку от американской военной базы в районе "Иттевон".
Понятное дело, что техно движение пришло в Корею вместе с американцами и другими иностранцами, да и то лишь в 95-96м году , и конечно, никакого отношения к традиционному корейскому сознанию не имеет. Но оно является в Сеуле чуть ли не единственной открытой формой протеста закоренелым пережиткам агрикультурного корейского прошлого и естественным фоном стремительной индустриализации и компьютеризации местного социума .
В клубном районе ''Хон Дэ", где и располагаются техно и прочие клубы, еще с 60х живут и проводят свободное время незаурядные корейцы, всеми силами стремящиеся к контакту с прогрессивным внешним миром. В то время как в своем подавляющем большинстве жители Южной Кореи крайне недоверчиво относятся к любым инородным музыкальным и прочим вторжениям и не приемлют даже самое банальное техно. Но тут есть одно но! Не любить-то, к примеру, США тут не любят,- а американская деловая формула жизни тут как нигде в другой стране воспевается и восхваляется, т.к. в душе каждый корейский обыватель мечтает походить на располневших и самодостаточных американцев, в своем большинстве приезжающих в Сеул, чтобы преподавать культивируемый там донельзя английский язык .
Таким образом, в то время как соседствующая Япония во всю гремит уникальными по своим мастштабам техно фестивалями и самобытными нойз музыкантами, корейцы лишь начинают принимать "машинную" музыку в свое сознание, да и то как-то чересчур прохладно.
Мне удалось заметить, что среди посетителей ночных техно клубов подавляющее большинство- иностранцы-учителя и лишь небольшое количество корейцев, либо откровенных фриков, которых знают практически все, либо совсем молодых рейверов.
За четыре месяца проживания в Сеуле я попал на несколько акций Sickboy Promo, среди которых было и пару рейвов с участием Laurent Garnier, John Digweed, Max Graham, Christopher Lawrence, DJ Remy.
Но должен сказать, что музыка звучавшая на этих мероприятиях чаще всего носила не интересный для меня, старомодный характер.
Не услышал я на танцполах ни дип техно, ни IDM, ни минимал, ни трип транса. В подавляющем большинстве играл навязчивый хард транс, прогрессив и клаб хаус, от которого лично у меня сознание устает за считанные 30минут. Но местная иностраннная публика в алкогольном угаре довольно радужно встречает подобную музыку.
Вторжение в корейское сознание техно культуры не могло не повлиять на возникновение местной электронной сцены. И это оказалось правильной гепотезой, ибо через какое-то непродолжительное время на меня вышла молодая кореянка, известная музыкальная журналистка, представившаяся как Ширли, которая и способствовала моему знакомству и дальнейшему общению с самым интересным, на мой взгляд, электронщиком Сеула Ryu Han Kil, сценическое имя которого Daytripper.
Он меня и ввел в курс всех музыкальных дел в Сеуле.
Ширли оказалась не большой любительницей всего корейского, в том числе и музыки. Свое предпочтение она отдает музыке вроде Paul van Dyk. Когда мы вместе с ней шли на встречу с Хан Килом, она сказала, что он просто ее давний приятель, который записывает эмбиент.
Из общения с музыкантом я понял, что электронная сцена в Сеуле сравнительно молодая и своими корнями уходит в индипендент рок, который тут зародился в конце 70х. Человеком Хан Кил оказался черезвычайно скромным, художником по образованию, а про свою музыку вообще сказал, что ни в Корее, ни за рубежом ее не полюбили и что вряд ли она понравится мне.
Послушав дэмо кассету Daytripper, я поначалу ушам своим не мог поверить! Дело в том, что ранее я довольно внимательно выслушивал истории Моргана и Роба из SickBoy Promo о том, что в Сеуле интересных музыкантов нет и быть просто не может . А тут сразу же столкнулся с авторским музыкальным мышлением, построенном на концептуализме, идеологии Low Fi звучания и просто необычных мелодических политрах, ранее мне не встречавшихся. Стилистически я бы обозвал музыку Daytripper "Low Fi Drum n Noise" с элементами даба, брейкбита, пост рока и много чего еще.
Музыкант также оказался большим поклонником музыкантов вроде : Audio active, Jimi Tenor, Alec Empire и DJ Krush, и вообще человеком довольно неплохо ориентирующимся в современных музыкальных тенденциях. Для Кореи это большая редкость, т.к. хороших музыкальных магазинов там практически нет, если не считать всякие Tower records или вообще корейские CD лавки, на которых, кроме корейского "MTV" , ничего нет.
Хан Кил лично знал многих ключевых фигур сеульской электронной сцены и любезно согласился мне помочь в моих дальнейших исследованиях.
Тем временем на горизонте появился некто Сидней (Так он по крайней мере мне представился. Дело в том, что прогрессивные корейцы имеют склонность использовать всевозможные западные имена, чтобы не заставлять иностранцев запоминать свои корейские имена),
который ответил на мои вопросы касательно корейской психоделической сцены. Он оказался семейным человеком, которому за 30 и который собирает разнообразную хиппистскую музыку 60х и арт рок 70х, а в его домашней коллекции было и несколько примечательных корейских авторов, которых лично мне невзлюбить было нельзя.
В начале 70х опять же вместе с американскими военнослужащими до Кореи доползла психоделическая революция. Конечно, с событиями конца 60х в Сан Франциско происходившее в Корее сравнить никак нельзя, но для корейского народа это был настоящий прорыв. Стремительная демократизация совпала с оптимизмом относительно светлого будущего Южной Кореи.
Впервые за историю страны здесь появились модные рок коллективы, воспевавшие свободу , любовь и даже марихуанну. К подобным девизам
сразу же примкнуло прогрессивное студенчество, и все это приняло настоящий революционный оборот.
Среди самых ярких психоделических звезд того периода я хотел бы выделить Shin Jung Hyun& Yup Juns и SanUllim. Первая группа появилась в конце 60х и исполняла психоделический рок, с элементами традиционной шаманской и народной музыки . Ее лидер Шин Джун Хен в 75м году был арестован корейскими властями по обвинению в пропаганде и употреблении марихуанны. Правда, спустя четыре года его амнистировали, и он, вернувшись на большую сцену, стал чем-то вроде Кабзона в нашей стране. А второй коллектив гремел уже во второй половине 70х и работал на стыке электронного лаунжа, построенного на ритме народной корейской пьесы Arirang, и психоделического рока, отдаленно напоминающего где-то Can, Love, а где-то и Doors. У истоков этой группы стояли три брата, которые записали около 15ти пластинок и тоже стали местными легендами.
Когда Сидней мне заводил музыку этих корейских коллективов в первый раз, я поражался, почему ничего подобного не происходит в Сеуле сейчас. Вглядываясь в молодое корейское поколение можно лишь подумать, что музыка Shin Jung Hyun и SanUllim записывалась в какой-то другой стране. То, о чем пели вокалисты этих групп, может незнакомого с современной корейской действительностью человека ввести в понятное утопическое заблуждение. И причины такого современного молодежного "консервирования" лежат прежде всего в реакции властей на ту преславутую демократию 70х, происходившей в виде массовых арестов десидентов и окончательно приучившей густонаселенных корейцев быть законопослушными и едиными во всем: в музыкальных вкусах, жизненных идеалах, вероисповедании и т.п.
Не удивительно, что Сеул наших дней может претендовать на самый безопасный город в мире, так как государство в курсе даже самых минимальных закононарушений. В поездах метро можно наблюдать плакаты, сообщающие нечто вроде "застучи своего родственника, но спаси свою Родину, свое государство". И насколько я понял, стучать в Южной Корее- не грешно. Хан Кил (Daytripper) однажды сказал мне: "В словах каждого корейца всегда сокрыто немного лжи".
Вот так вот, оказавшись замешанным в самые тонкие особенности корейского сознания, я продолжал исследовать местную музыкальную среду.
Итак, в 70е корейские рок группы совмещали традиционную музыку с психоделическим роком, каковы же тенденции современных корейских музыкантов? Есть ли какое-то особое корейское звучание?
Это следующий этап моих исследований, который проистекал во многом благодаря уже более широкому кругу общения, который сформировался в самом конце моего пребывания в Сеуле.
Дело в том, что лишь под конец своей языковой стажировки я столкнулся с людьми-иностранцами, которые, как и я , приехали в Сеул не зарабатывать деньги, а изучать культуру и что-то искать в ней для себя. Среди них американец Скот Баджерсон, автор, ставшего настоящим бестселлером в Корее, независимого журнала "Bug" , в котором Скот и его друзья делают интервью с наиболее интересными корейскими кинорежиссерами, музыкантами, исполнителями, исследователями и прочими деятелями культуры, науки, бизнеса, политики и т.п.
В своем журнале Скоту удается сконцентрировать довольно обширный и разнообразный информационный материал о всем многообразии жизни Кореи, Японии и Австралии. Подобно мне, Скот стал Магелланом в корейскую действительность, правда уже с шестилетним стажем. Именно он порекомендовал мне еще два корейских музыкальных коллектива: BolBalGan и Uhuhboo project.
Эти группы относятся к поколению музыкантов начала-середины 90х, паразитирующих на закоренелости корейского обывательского мышления и пародирующих популярную музыку в авангардном ключе. Uhuhboo project отчасти похожи на Тома Уэйтса. Они исполняют свои песни на корейском языке, используя при этом характерные шаманские вокальные десонансы, коими славятся корейская народная песня, и доводят вокальные партии до полнейшего абсурда. В музыкальном отношении от альбома к альбому никакой стабильности нет. В истории группы был и откровенный нойз и инди рок и джаз и даже нечто похожее на корейский шансон.
BolBalGan в качестве отправной точки своего творчества взяли народную музыку пончак, звучащую как правило там, где выпивают люди за 40. По энергетике пончак- настоящий хэппи хардкор с психоактивным безудержным старческим вокалом, услышав который однажды- не забудешь никогда!
Так вот, BolBalGan явно находятся в постоянном раздражении от этой музыки и наверное, поэтому мимикрируют на нее и вокалом и аналоговыми клавишами, на которых поддатые корейские аджощи ( пер дяденька), которые и исполняют пончак, наяривают с утра и до вечера. Песни BolBalGan вызывают острый культурный шок как у иностранцев, так и у корейцев. Если вы, находясь в Сеуле,близко познакомитесь с фригидной кореянкой (нефригидная кореянка в Корее - большая редкость) и поставите ей BolbalGan, то есть вероятность, что ее дальнейшее поведение резко измениться и отношение к вам тоже изменится, после чего она вообще перестанет с вами дружить. В этом смысле быть в Корее независимым музыкантом значит обязательно быть маргиналом и во многом подобная деятельность схожа с творческим тюремным заключением. Ты вроде бы можешь делать то, что ты хочешь делать, но рискуешь стать из-за этого отбросом общества, лишь из-за того, что ты делаешь так, как тебе приказывает твоя собственная душа.
Одним из первых людей в Корее, кто попытался создать какое-либо альтернативное музыкальное движение является человек под творческим псевдонимом DJ TalParan, который считается учредителем первой в Корее панк группы PiPi Band и первым техно музыкантом- ди джеем. Ему принадлежит и авторство саундрека к известному независимому корейскому фильму "Nappin Yonhua" (пер Плохое Кино).
В середине 90х этот музыкант пытался создать нечто вроде продюсерского центра по альтернативной музыке в районе ХонДэ , но идея ушла небытие в связи с финансовым заслоном со стороны деятелей шоу бизнеса, которые, подобно российским собратьям , были и остаются не заинтересованы во всем прогрессивном и революционном.
Как музыкант DJ TalParan продолжает работать в самых разных направлениях: от эсид джаза и техно до интеллигентной поп музыки- новый проект Mojoboy . На его счету уже два сольных электронных альбома. Вся корейская независимая сцена тщательно следит за тем, что делает именно этот музыкант, т к он является своего рода форватором сеульской техно и инди сцены.
Среди более молодых корейских коллективов хотел бы остановиться на проектах: Transistorhead (музыкант работающий на стыке Minimal Techno и IDM), Pure Digital Silence (живой гитарно-эмбиентный проект), Rain Jacket (ambient trance) (ex- Yellow Kitchen) и KonJunSiNimYunKi (Low Fi Trip Hop).
Несмотря на совсем небольшую, маргинальную в сравнении с поп индустрией техно сцену, в Сеуле имеется уникальный магазин MiDi Station, занимающийся исключительно электронными приборами разных поколений и модификаций. Подобного магазина в Москве я себе представить просто не могу. Наши электронщики для поиска редких приборов отправляются на поклон к всевозможным засаленным "барыгам", а в Сеуле при наличии средств за любым прибором можно отправляться прямиком в Midistation, который, как я выяснил, является настоящей монополией в области старых аналоговых драм машин и синтезаторов и прочих электронных устройств. Его хозяин Бонг Мук Ли, собственноручно увлекался синтезаторной музыкой и записывал собственные работы, близкие по духу к Клаусу Шульцу и Duran Duran. С годами увлечение синтезаторами переросло в их коллекционирование. Бонг Мук рассказал, что многие приборы из своей коллекции он собственноручно оживлял, ремонтировал, мидировал и делал им всевозможный апгрейд. В магазине мои глаза, глаза человека глубоко увлеченного синтезаторным звукоизвлечением, просто разъезжались по сторонам, так как там я увидел и легендарные Roland TB 303, TR 808, MiniMoog, драммашинка Linn, Korg Vacoder, Jupiter 6,8 и уйму прочих приборов, многие из которых я видел первый и может быть последний раз в своей жизни.
Среди клиентов MIDI Station оказалось множество разнообразных корейских электронщиков, каждый из которых в качестве дани почтения этому заведению оставлял свои пластинки. В общем, посещение мною этого примечательного заведения оставило множество приятных эмоций, среди которых было и то, что за тот час, что я провел в MIDISTATION, мне посчастливилось перепробывать самые разные устройства, в том числе и самодельный Терменвокс.
Еще одним крайне примечательным местом в Корее мне показался район ЧонГиЧон, который представляет собой огромный рынок всевозможного треш-антиквариата, на нем можно найти разнообразную древнюю электронную технику, традиционные ювелирные изделия, книги, винил, cстаринную видео и аудио продукцию. Для меня было большим сюрпризом обнаружить в одном месте целый склад видеокассет с классическими фильмами ужасов из Италии и США по цене 10 центов за кассету.
В конце декабря 2001го года мое пребывание в Сеуле подошло к концу, пройдя через неприязнь корейского консерватизма и сложность местного языка, я поймал себя на мысли, что все-таки хорошего в современном корейском обществе довольно много, по крайней мере для гостей. Мне удосужилось за все это время и сняться в массовке в исторической мелодраме, и поучаствовать в записи аудио курса русского языка, и обзавестись множеством приятных знакомств. Теперь, спустя год, я вспоминаю те дни с особой радостью. Все-таки Восток сумел покорить меня своей энергетической иррациональностью (необъяснимостью своих порядков), красотой своих закатов и добротой тех людей, которые провели меня через суетливый обыденный десонанс современности в глубинную гармонию древней культуры, живущей здесь и по сей день искренностью и бескорыстностью.
Иногда проходя между чайных, что неподалеку от района Инсадон, можно краем уха услышать магические акустические звуковые ландшафты, доносящиеся из просторных залов, благоухающих огромным изобилием разных сортов чая. Там может происходить что-то вроде чайной церемонии, на которой по средством разнообразных акустических инструментов, какой-то незатейливый мыслитель, который может легко оказаться кем-то вроде известного больше за пределами страны корейского писателя, коротает свое жизненное время за исполнением необычной в чем-то даже амбиентозной медитативной музыки, напрямую связанной с традиционной корейской религией- будизмом, вбирая при этом и вкрадчивую мистику корейских шаманов, исполнявших музыку для общения с духами и богами.

Грачев Андрей (02.2002-08.2002)
Москва
тел: 533-15-61
e:mail: eurazia@hotmail.com