Интервью с Андреем Грачевым
Наконец я смог взять интервью у человека, который занимается этим сам профессионально и уже не первый год. Андрея можно увидеть на любом мало-мальски интересном концерте российских электронщиков. Он знает буквально все и обо всех, кто каким-то образом относится к экпериментальной электронной сцене России. Можно смело сказать, что кредо Андрея - постоянный поиск... поиск материала для создания своей Личной Вселенной.

Enmuz: Все эти интервью - это не интервью на самом деле, а разговор о том… чего и как, откуда, вообще, такой интерес к музыке появился - раз, и во-вторых, откуда такой принцип собирательства. У меня был друг, тоже Грачев, только Денис, он тоже занимался собирательством. Он играл в какой-то группе, а потом исключительно перешел на собирательство.
А.Г.:Да, ну что я могу сказать, с самого начала увлекался чем-то своим, внутренним, меня не привлекало, социальное и коллективное увлечение, меня привлекал поиск внутренней реализации, поиск самого себя через все возможные увлечения. Собирательство- это просто коллекционирование. Я с детства был привязан к коллекционированию. Там, марки собирал лет в шесть, потом увлекся монетами, старинными российскими, до глубины души, они мне снились. Я их собирал, у меня осталось два альбома. Ну и параллельно с этим мне нравилась музыка, которая стимулировала мой внутренний мир, тогда, в начале девяностых, я услышал жесткое техно, кислотное немецкое.
Enmuz:Что за коллективы?
А.Г.:Знаешь был такой лэйбл PCP? Франкфурт. Такой хардкор был цифровой, где было много немецкого мата и много экспрессии звуковой. Ну а потом я жил не в Москве, я жил в Тульской области, городе Ефремов. Там началось какое-то движение, дискотеки с друзьями организовывал, на которых тяжелый хардкор играл. Году в 97-98 пытались какую-ту революцию делать внутри этого маленького городка, музыкальную революцию. Там для людей, вообще, было дико, что какая-то дискотека, на которую приходят не баб цеплять, а какой-то музыкой заниматься.
Enmuz:А что вы крутили?
А.Г.:Мы крутили агрессивную танцевальную музыку, подключали микрофоны с обработкой. Мой приятель запускал какие-то ругательства, они шли под хардкор. Интересно было.
Enmuz:Такие "Pshychic TV"?
А.Г.:Нет, "Pshychic TV" - это такие мелодичные, легкие, а там хардкор…
Enmuz:Какие же они мелодичные?
А.Г.:Ну в сравнении с немецким хардкором. PCP - это просто… Еще нам нравились "May Day", у меня до сих пор записи остались. Направление тяжелой электронной музыки, рэйв появился потом, очень рэйвом увлекались.
Enmuz:Каким образом ты вышел из этого всего, потому что Ефремов закончился в какой-то момент?

Фотоматериал по пребыванию Андрея в Сеуле.Itawon.

А.Г.:Нет, просто началось уже все в Ефремове, что касается моей собственной музыки. Просто для дискотек нужно было писать какие-то джинглы, типа, а сейчас выступает такой-то и такой-то. У меня был компьютер тогда, в году 96, который у меня до сих пор остался. Я его включил, услышал, что в нем есть звуки, что там есть способ записывать звук, и туда стал записывать голоса своих друзей, все резать, делать какие-то сэмплерные коллажи, и постепенно родилась какая-то идея музыки. Я почувствовал, что я могу делать музыку. Из кусочков чужой музыки, я оборачивал барабаны чужие, накладывал какие-то мелодии, свой голос, и получались такие веселые дурацкие пародии на рэйв-музыку, под которыми я подписывался как "Rave Scientist Andrey". Собирал музыку, журналы исследовал. Я записал тогда несколько альбомов, раздавал их друзьям. Они затыкали уши и говорили, что это не стоит… это не рэйв, не ровные бочки, там не совпадает все. А я понял, а зачем мне делать рэйв, если я могу делать свою собственную херню такую. Меня это затягивало. Я как человек увлеченный… постепенно монеты ушли от меня, остались как символ, как этап жизни переходного возраста. И у меня началась такая мания к музыке, такой именно экспериментальной, чтобы заполнять внутренние участки сознания, защищать себя от внешней суеты. И началась такая информационная эволюция : собирание музыки, близкой мне по духу, интересной. Я выбирался в Москву, находил уникальные диски, типа сборников Пурпурного Легиона, сборник "Эйфория-10" 94-го года. Там я впервые услышал Орлова, "Зима", "Братья по разуму", Борисова. Я понял, что есть что-то такое более мощное, чем рэйв и техно. И мы на последних дискотеках стали ставить такую музыку, я привез диск с двумя треками "Alien Pat. Holman", его зарядили. К нам подошли люди и сказали, если у вас есть какие-то наркотические тенденции, то лучше не заниматься этим… Но я в этом никаких наркотических тенденций не видел, просто видел, что эта музыка является чем-то своим, специфическим. За этим скрывались люди, как мне казалось, интересные. При этом каждый из них отображал это своеобразное видение посредством звуковой концепции. Мне это стало близко…
Enmuz: Слушай, а как ты выбирался в Москву?
А.Г.: У меня многие родственники живут в Москве, тогда уже вопрос стал поступать в институт, я приезжал узнавать, какие там экзамены будут. Большую часть времени проводил в магазинах, покупал какую-то музыку. Приезжал обратно в город, местным интересным людям все это показывал, мы там рубились. Помимо меня там был еще один человек- Dark, который сам музыку писал и потом остался там. Мы с ним начинали музыкой заниматься. Это он меня на техно экспериментальное и посадил.
Enmuz: А как ты вышел на Борисова и других?
А.Г.: Для начала дорасскажу про Ефремов, это интересная история. Просто дальше что происходило. Дискотеки начали надоедать, на нас стали наезжать, лезть на сцену, говорить, давай "ламбаду". Это в школе происходили дискотеки, заучем была мать диск-жокея. У него там была комната, где аппаратура хранилась. Там стоял аналоговый "Том", обработка аналоговая советская и куча всяких струнных инструмент, балалаек всяких. И в этом городе отдыхал один человек из Москвы -Юрий. Мы втроем: Ди Джей, Юра и я навояли такого леденящего акустического некроамбиента, до сих пор удивляемся, как это срослось все так гладко тогда. С Юрой мы встретились у одноклассника… Я кассеты покупал и увидел одноклассника своего по школе - странный был такой человек, простой рабочий парень, который нюхает клей, пьет водку, не живет дома, по городам по разным ездил (по родственникам своим гостил), так и не закончил школу. Он покупал какой-то монотонный техно-сборник. Я удивился, говорю, а к чему ты это все покупаешь. А он говорит, у меня есть приятель из Москвы, он меня подсадил на эту музыку, такой продвинутый… Он меня познакомил с ним. Я увидел такого высокого худощавого юношу, задумчивого. Его звали Юра, и мы стали меняться…
Enmuz:Юра?
А.Г.:Юра Иной, с кем мы сейчас плотно сотрудничаем в рамках нашего психоделического проекта "ИЛЛ-Изменение". И стали с ним меняться музыкой, джанглом, брейк-битом, хард-кором. Он был тогда другим, нежели, чем сейчас человеком. Он мне оставил свой московский адрес и сказал, если будешь в Москве, забегай. А у меня получилось так, что родители переехали в Москву в один момент, потому что в городе стало жить совсем стремно. Я уже поступил в институт в 98-м году, мы стали жить в Зеленограде. К тому моменту я начал учиться и писать экспериментальную музыку, свою собственную. И мне хотелось ее кому-то показывать.

Фотоматериал по пребыванию Андрея в Сеуле. Мини-студия.

Enmuz: Дело в том, что о том, что ты пишешь музыку, я узнал не от музыкантов. Некоторые люди говорят, о, Андрей пишет музыку?
А.Г.: Я тебе сейчас расскажу, с чем это было связано. Это была такая личная тема. Для меня моя музыка с самого начала была как дневник, интимный, со всеми подробностями. И часто она была посвящена каким-то конкретным людям, которые мне были близки. У меня были такие чувства, романтика. И я не совал эту музыку всем. Просто вначале все было по наивному чисто искренне…
Enmuz:Я извиняюсь, что перебью. Когда я первый раз получил от тебя твою музыку, то она была на кассетах из-под "Песняров"!
А.Г.: Да-да! Я дал тогда свой импровизационный нойз. Для более нойзового эффекта я решил его записать на дерьмовую кассету.
Тогда я усиленно слушал 106.8, "Субстанцию"… Слышал тогда "Министерство психоделики" и не понимал, музыканты это или ди-джеи. Звонил им и говорил, у вас какая-то музыка интересная, настолько, что не понятно музыка ли это вообще. Тогда у меня присутствовал стереотип звука техно, структурированной композиции. Я к этому стремился тогда сознательно. У Компаса была тогда программа "Вентилятор", к нему пришел Фиш, диск-жокей Фиш со своей музыкой. И у него музыка оказалась совершенно незапаренная, минимализм такой… И он сказал тогда в эфире, ребята, если вы пишите свою музыку, то заходите к нам в магазин "Дискоксид", давайте свои кассеты. Я пришел туда, попал на их студию случайно, "Солярис", увидел людей, очень веселых, которые, увидев меня, то есть такой мальчик пришел с кассетой, были очень рады наверное. Фиш мне говорит, да это я ди-джей Фиш, давай послушаем, что ты за техно пишешь? А у меня тогда была жуткая музыка, жутко странная. Сейчас я ее слушаю и не понимаю, что сподвигало меня на все эти записи. Они включили, а они тогда были в веселом стоянии. "Да, Пиздец",- вот были их слова. Женя Радионов из "Cool Front" был и Фиш. "Да, мы послушали! А ты на чем это пишешь?" А я говорю, да вот на компьютере! Не поддавалось отчету, как я это пишу! Обычно, такт, развитие, а там никакого развития, просто пиздец какой-то с элементами рэйва, причем звук был восьмибитный! Я тогда не очень смыслил в звуке. Сейчас вспоминаю и понимаю, что это было очень круто. Все звуки были 8 бит, я их потом переводил в 16, ускорял, замедлял. Я стал просто ошеваться на студии "Солярис", приходил к Жене, спрашивал, как у него дела, впечатления от моей музыки. У меня была пластинка "Cool Front", она меня вставляла, и мне хотелось еще больше их музыки. Он мне записывал кассеты, я на студии сидел, и я в какой-то момент всем этим синтезаторным делом заинтересовался… В акваторию ходил, по клубам, в "Птюч", меня именно электронные комманды привлекали… Меня не вставляли диск-жокеи, меня вставляли именно музыканты, интересовала эта музыка, электронная в живом исполнении. Орлов, техно…
Enmuz: Орлов огда был в самом соку!
А.Г.: Да-да-да! "Министерство психоделики", "Alien Pat. Holman"… Я застал такие живые выступления, мощные. У меня интерес рос, а Женя Родионов только успел удивляться, как я во все это московское безумие вникаю. Они на меня с ди-джеем Фишем аккуратно смотрели, типа, я слишком увлеченный. Настолько увлеченный, что надо аккуратно с человеком… полусумасшедший, помешанный… Я у них выпытывал, как с тем, как с этим списаться. И Женя в какой-то момент такой, а чего ты книгу-то не напишешь, типа того. Ты же, пиздец, ты же больше всех нас музыкантов знаешь про все, ты во всем этом роешься. Я говорю "да". Я шел по улице около Красных ворот и подумал, а чего, действительно, а чего бы книгу не написать. Это была возможность познакомиться лицом в лицо с людьми, которых я через музыку очень уважал, и музыка которы вставляла меня по полной программе. И началась в 98 году тема, я стал сразу интервью делать, прям моментально. Первая группа была "Фомальгаут эль Космо", "Кофеин" сейчас они выпустили диск, вторыми были "Cool Front", я их всех на той же студии отловил, "Консерваторы". Это уже были люди, с которыми я дружил, а потом начались такие вещи, что я краем уха где-то слышу, что nfv какие-то музыканты пришли на студию, я спрашиваю, а из какой группы, а кто ты. То есть стал развязываться круг знакомств. Я на Горбушке увидел Андрея Борисова .До этого я видел в "Птюче" его фотографию и знал, что он организатор "Экзотики". Я подошел к нему и сказал, что делаю энциклопедию, не мог бы он мне посодействовать контактами с музыкантами, которые выпускались на его лейбле. Он дал мне несколько телефонов: "Видов рыб", еще каких-то людей, к "Тетрису" я рвался неоднократно на студию в "Акватории", но "Тетрис" меня вежливо отшивали. Я им тоже свою музыку давал… И мне тогда хорошо Влад из "Тетриса" сказал: "Иди, знаешь… к Борисову Леше! Он всей этой хуйней занимается, вот к нему тебе дорога." В интервью меня тогда всегда сопровождал Юра, с которым я тогда в Москве встретился и тоже втянул его в музыку, в эту во всю, в экспериментальную, с рэйва…
Enmuz: Сорвал!
А.Г.: Да-да-да! Он стал вместе со мной интервью брать, но никогда ничего спрашивал. В этом я чувствовал что-то личностное, он очень по внутреннему независимый человек … А я ему тогда говорю, Юр, давай ты тоже будешь спрашивать, пытался, но его тогда не радовала эта моя повышенная активность, что я везде там со всеми, он больше в себя тогда смотрел, а не по сторонам, как Я. Но тем не менее, он прошел со мной через все наиболее мощные интервью. Того же Орлова мы отловили вместе. И мы тогда очень увлекались "Николаем Коперником", купили его диск "Ослепленный от Солнца", его слушали и представляли, что человек, который поет это, должен быть чем-то заоблачным, таким нереальным. И когда пришел Юра, мы, конечно, не ожидали увидеть его таким, каков он есть на самом деле… Я тогда с ним пытался какой-то дружеский контакт установить, но он человек такой… не поддавался!
Enmuz: Ну, он довольно прохладен в общении.
А.Г.: Да-да-да! У нас много разных было впечатлений. Встречали тогда много людей в разных состояниях с разными идеологиями.
Делали мы интервью с Лешей Борисовым, там была история забавная. Мы стояли, ждали на Маяковcкой, ну ты знаешь, там театр. В холле, Леша сказал, в холле встретимся. И мы стояли там ждали, и там какой-то человек ходил…
Enmuz: На Маяковке, это что, Сатиры, что ли?
А.Г.: Нет, Чайковского.
Enmuz: Да это не театр, это Центральный Концертный зал имени Чайковского!
А.Г.: Да-да-да! Ну я все это перепутал..
Enmuz: Ну и чего?
А.Г.: А Юра сходил тогда один раз на "Electric Future" и видел там Борисова в лицо…
Enmuz: Подожди-ка, "Electric Future"…
А.Г.: 98-го года!
Enmuz: Он там проходил, да?
А.Г.: Нет, он проходил в ЦДХ, просто Юра уже сходил один раз, а еще не ходил на него ни разу…
Enmuz: Что же, уже прошло столько времени?
А.Г.: Да. И Юра взялся распознать Борисова. То есть он говорит, я его видел, он выступал, объявлял. И там ходил такой человек, такого, приблатненного вида, такой чересчур спокойный какой-то. Я подошел к этому человеку и говорю, вы не Алексей. Он мне ответил, если я скажу, кто я… лучше тебе не знать, кто я на самом деле! Я говорю, ну хорошо, лучше мне не знать.
Потом появился Леша…
Enmuz: То есть вы поняли-таки, что Леша это Леша?
А.Г.: Да, с ним очень приятное было общение, впоследствии он мне стал записывать кассеты с амбиентными FRUITS, и постепенно мы дружеский контакт установили с ним. Я так познакомился со всеми. С Юрой Царевым, потом с "Министерством психоделики", которых я обнаружил у Грецова на квартире. Там много бутылок стояло из-под алкоголя у входа. Люди… они очень сильно меня впечатлили… что-то такое сильное, магическое… На Ричарда (E_Shak MMS) я вышел тогда же через Рому Лебедева…
Enmuz: У них тогда "Интернат" был…
А.Г.: Да-да-да. Я зрительно участвовал, сидел при записи многих разных сессий "Интерната" и очень часто общался Ричардом. "Alien Pat. Holman". На "Мировоззрении" Ганса я увидел, и с ним как-то тоже очень легко завязалась дружба. Были случаи… Вот "Эсклавос дель футуре", такую команду… Мы ждали сорок минут Макса Фофана , до этого я ему звонил две недели и договаривался о встрече. Очень интересное было интервью. Я его поймал в такой период, когда у него был какой-то жуткий этап в жизни. И группы у него не было, и товарищ вскоре умер от передоза. Он рассказал одно из лучших интервью в моей практике, настолько яркое и полное описаний и образов…
Enmuz: А сумеешь ты все-таки, хотя бы частично, реализовать тот материал, который накопился?
А.Г.: Да-да-да-да! Просто этот материал… У меня формирование сознания постоянно менялось, все шло постепенно. Сначала я брал интервью банальные очень, которые сейчас, по крайней мере, мне кажутся банальными. Такая голая информация, не вникая ни в какие сопутствующие детали…
Enmuz: Кто, когда и зачем!
А.Г.: Да-да-да! В каком составе?… Людей некоторых это бесило. "Почему я должен говорить тебе фамилию свою и т.д. А у меня тогда был такой сугубо коллекционерский, энциклопедический подход. Постепенно я понял, что это некрасиво вот в таком виде энциклопедию представлять. Я сам развивался, слушал, читал… И я понял, что это должно быть более масштабным. Увидел тогда реальную ситуацию с музыкой, вообще, в Москве…
Enmuz: Кстати говоря, вот насчет ситуации с музыкой в Москве. Скажи мне, пожалуйста, на твой взгляд, может являться костяком?…
А.Г.: Ты знаешь, в настоящий момент… Я могу сказать, что то, что Борисов организовывал всегда вот… Мне это всегда импонировало, Борисов, NNRecords, Артек… в один момент IDM у них была очень сплоченная организация, по крайней мере тот "мэин-стрим", который они продвигали, он работал. Но сейчас не знаю, мне сложно судить… меня 4 месяца здесь не было. Все изменилось…
Enmuz: Причем изменилось все довольно быстро!
А.Г.: Да, еще не очень в хорошую сторону. Мне сложно сказать, кто сейчас! Меня не радовало, когда экзотика превратилась в "экзотику лайтс", появилась Цитадель рекордс, когда вышвырнулся дешевый пластмассовый материал в крупных количествах. А как энциклопедист я должен все это через себя пропускать, все команды. И я постепенно оказался окруженным кучей каких-то кассет, из которых из каждой можно было найти по одной композиции. Может быть по этому энциклопедия затормозилась. Потому что я попал в огромный объем материала…
Enmuz: Не очень интересного?
А.Г.: Да-да-да!
Enmuz: Слушай, а я тут недавно высказал мысль по поводу того, когда начнется музыкальное развитие, когда Москва станет обычным городом, не столицей, просто городом, в котором живут люди и создают какую-то среду. Я хочу прокомментировать, ты же общаешься с теми, кто живет вне Москвы? На периферии бывают такие люди, которые работают по-настоящему, создают нечто?
А.Г.: Людей таких немного. И в основном команды все старые, на мой вкус. Я как человек, которому всегда была интересна художественная идеологическая сторона в проектах… Мне нравились интересные противоречивые люди, мне нравилась необычная история группы, мне нравилась присутствие какой-либо эстетики, концепт… Нравилось, когда на человека смотришь, и его лицо запоминается на всю жизнь.
Enmuz: Ты можешь хотя бы кого-нибудь назвать?
А.Г.: Таких людей не из Москвы… В начале 90-х была так называемая психоделика, которая не прошла у нас в 60-70-е, она совпала с техно. И появлялись такие команды, 7Б из Казани, Virga Intacta из Ижевска, PLKN PRNL LMNL из Перми …
Enmuz: Меня интересует, каково было твое ощущение, когда ты стал общаться с тем, кто уже долго находится в такой музыкальной ситуации? Каковы были идеи этого времени, потому что это ж не техно было, это ж была электронная музыка плюс перформанс какой-то?
А.Г.: Я могу сказать, что я встречался с такими разными людьми. С одной стороны - нью-эйдж, с другой стороны - нойз, с третей стороны - рэйв. В тот момент меня потянуло в сторону необычной, не стилизованной музыки. И это было вызвано может и тем, что занимаясь историей России и познав всю культурную глобальность нашей Родины, я почувствовал, что в России обязательно должна быть своя какая-то музыка, отличная от того, что делается в других частях света. Мне не нравилось, что многие пытаются представить, что они в Лондоне, находясь здесь, и не осознают, что тут же энергии много своей собственной … И в этой связи меня стали привлекать самобытные люди. С музыкой, в которой есть протест стереотипам, протест моде. Все эти люди сразу выделялись очень сильно. Тот же Орлов, который не сказал мне ничего практически в интервью, но он выделялся своей музыкой. Он не играл какой-нибудь просто эйсид-хаус, а вшивал уже в 92м "безумные" шумовые сэмплы, и все это "работало" у него тоже с "безумной" скоростью. То же "Министерство Психоделики". Я понимал, что это нечто большее, чем музыка уже тогда в 97м-98м. Потому что она не вписывалась ни в какой стиль, и за этим стояли еще и подозрительные неразговорчивые люди…
Enmuz:Так все-таки. 98 год. Рэйв уже отошел, техномузка еще не пришла?
А.Г.:Нет, техномузыка уже была, была давно, может быть, даже параллельно с рэйвом, даже до него были мероприятия, был Салмаксов, который пропагандировал эту музыку, просто то, что я называю московской музыкой - это кислотная революция середины-начала 90-х, плодами которой стали эти странные проекты, уникальные. То есть это все плавно пришло. Закончилась эта революция, кто-то пострадал, кто-то прекратил свое существование, кто-то ее пережил и перешел на новый этап и попытался все осмыслить. В чем была ошибка многих то, что они выбрали квази-западный вариант развития. Революция прошла, эксперименты прошли, а теперь нужно понять, в какую струю ты пойдешь. Одни, как "Moscow Grooves Institute" стали играть электронный фанк, стала всплывать сладкая музыка, которая мне казалась очень простой по структуре и однообразной по настроению, это было стремление к стилям, не к какому-то концепту или звучанию, а к стилю. Это была очень хреновая тема, потому что многих людей хороших это сбило с толку. Ди-джеи стали говорить, что нужно играть музыку, которую можно было бы крутить на пластинках. Люди, которые до этого играли психоделический рок, стали ебанутый хаус писать. Этот хаус, конечно, никому не нравился. Я считаю, что пик этого всего психоделического развития - это клуб "Птюч", живые концерты в "Птюче" и потом живые выступления в клубе "Акватория". Там были наиболее крутые перформансы, существовавшие когда-либо в Москве. Несмотря на дерьмовый звук и неорганизованность. Не всегда участникам платили деньги, но люди с таким вдохновением работали. "Министерство" привозили всю аппаратуру: 4 синтезатора, сэмплеры, 2 драммашины, и так играли все. Орлов привозил свою студию. "Cool Front", "Мотор", он мне тоже рассказывал, что выступали поначалу со своей студией, Борисов… Все люди стремились к живому выступлению, поиску какому-то новых для себя решений… "Тетрис" играли тогда шикарную эмбиентную музыку, "Esclavos del Future", "Оле Лукое" московское, где Макс играл. Тогда поиск был, у всех наблюдалось стремление к абстрактному психоделическому…
Enmuz: Ну смотри, все эти абстрактные психоделические поиски привели к тому, что многие из этих людей стали известными!
А.Г.: Да, они стали известными. Но известность, как в случае с Орловым, как какой-то тусовщик, скандалист, как участник группы "Николай Коперник". Но очень мало людей знают его как самобытного электронщика. У наших людей, которые ходят в клубы, комплекс, они постоянно ищут в клубной московской музыке то, что они слушают дома на дисках. И это отвращает. В "Акватории" была другая публика, потом эта публика вся исчезла.
Enmuz: Куда?
А.Г.:В свое время "Alien Pat. Holman" собирали клубы, не сто человек, а целые клубы. Вся публика просто бегала за группой. Был случай, когда их плохо приняли в клубе, и Ганс сказал в микрофон, дорогие наши поклонники, едем к нам на репетиционную базу. Все из клуба вышли, и вся толпа двинулась на ВДНХ, где располагалась студия. Это заводило людей, а потом… Кто-то подозревают, что это наркотики сыграли свою роль. Многие люди потерялись со временем, а многих съела жизненная суета. Денежки зарабатывать… Такие тоже люди среди нас есть…
Enmuz: Получается, что на данный момент нет аудитории, которая слушает московский саунд?
А.Г.: Нет адекватной публики вообще у нас в Москве! Потому что вся публика, которая есть, - это либо знакомые близкие, которые ходят на концерты… Позвонил, приходи... Либо люди, которые сами занимаются подобной музыкой. А у "прогрессивной" "продрочись на MTV" молодежи нет потребности в изысканности, красоте, в мышлении. Я вижу, что сейчас в Москве мало людей, которые думают, решают глобальные проблема внутреннего значения, больше люди живут животными инстинктами, эмоциями, бизнесом. А эта музыка, ее же делают внутренне умные люди, И чтобы ее слушать, тоже надо быть умным. Мне кажется, так. И поэтому у многих просто неадекватное восприятие того, что происходит..... Многим грибов может не хватает каких-нибудь.
Enmuz: Тогда это было само собой разумеющимся. Пошел, нарвал, съел.
А.Г.: Тогда было настроение такое!
Enmuz: На этом же вылезли всякие чуваки типа Лимонова. Орлова туда же приглашали, тогда же весь видео-арт поднялся.
А.Г.: Да, иногда людям не хватает расшатать сознание, чтобы услышать… Ты же слышишь все инструменты, когда играешь, а некоторые слышат форму, и эта форма не укладывается в формат 4 на 4, там нет грува, под который можно бухать и выебываться. Когда это начинается… сразу: и так жизнь тяжелая, еще вы своей хуйней мозги ебете.
Enmuz: Огромное спасибо, Андрей. Это была первая часть.




21.01.02 (Кафе "Кофемания" 22.00)